Вы спрашивали

обработано
обращений
всего принято
обращений

Александр Князев

обработано
обращений

А.С.Пушкин, как переводчик


Об Александре Сергеевиче Пушкине можно говорить и писать бесконечно. В его многогранном творчестве нас интересуют и волнуют и его поэтические произведения, и проза, и драматургия, и его исторические и лингвистические изыскания, и яркая и злободневная публицистика.

Но в гораздо меньшей степен он знаком нам как переводчик, специально занимающийся этим сложным видом духовной деятельности. Меня, прежде всего, интересует, какими принципами он руководствовался, доводя до русскоязычного читателя лучшие, или наиболее значимые образцы литературы и фольклора других стран и народов.

Но до этого я хотел бы опровергнуть устоявшееся мнение, что сам Пушкин мало известен за рубежом, в том числе и потому, что его самого трудно переводить. Это не так. Только за последние годы к числу самых распространённых мировых языков, на которых ещё в 19 веке зазвучали бессмертные строки Пушкинских произведений, прибавились такие экзотические языки, как гуарани, кечуа, майя, маори, пушту, санго, фанг, хинди, челуба и многие другие. Бесспорно, прав был Фёдор Михайлович Достоевский, который, отметив, что «в „Онегине“, в этой бессмертной и недосягаемой поэме своей, Пушкин явился великим народным писателем, как до него никогда и никто», подчеркнул «всемирность и всечеловечность его гения»

В некрологе на смерть Пушкина Владимир Одоевский дал ему образное определение: «Солнце нашей поэзии», которое стало крылатым выражением. Но время доказало, что это «Солнце» светит не только для россиян, но и для многих других народов, которым не чуждо понятие Прекрасного.

Смею утверждать, что в числе этих народов есть и наш узбекский. Больше столетия прошло с тех пор, как узбекский читатель впервые познакомился с произведениями А.С.Пушкина на родном языке. 14 марта 1899 года в связи с 100-летием со дня рождения поэта в «Туркистон вилоятнинг газети» был опубликован прозаический перевод пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке». Она была включена просветителем Абу Аскаром в составленную им в 1903 году «Книгу для чтения». Узбекские просветители стремились включать в программы новометодных узбекских школ сказки А.Пушкина, рассказы Л.Толстого.

Когда широко отмечали 100-летие со дня смерти А.С.Пушкина, Правительство Узбекистана 2 февраля 1937 года приняло постановление о полном переводе на узбекский язык произведений русского поэта Пушкина. Более 20 поэтов и прозаиков республики изучали творческое наследие Пушкина. В 1937 году Айбек перевел на узбекский язык «Евгения Онегина», Чулпан — «Бориса Годунова» и «Дубровского», Аскад Мухтар —«Скупого рыцаря», Хамид Алимджан -«Русалку» и «Кавказского пленника», Эльбек — «Сказку о царе Салтане», «Сказку о рыбаке и рыбке» и «Сказку о золотом петушке», Усман Носыр — «Бахчисарайский фонтан», Хамид Гулям — «Каменного гостя», Максуд Шейхзаде- «Моцарта и Сальери», «Медного всадника», «Пир во время чумы», Гафур Гулям — «Графа Нулина», Миртемир — «Руслана и Людмилу» и «Барышню и крестьянку», Иззат Султан — «Станционного смотрителя», Маруф Хаким — «Дубровского», Абдулла Каххар — «Капитанскую дочку», Темур Фатах — «Цыгане», многими — десятки его стихотворений. Среди переводчиков были известные писатели и поэты республики Зульфия, Мирмухсин, Рамз Бабаджан, Эркин Вахидов, Абдулла Арипов, Джамал Камал, Сулейман Рахман, Абдулла Шер, Мирза Кенжабек и др. В 1954 году Госиздат Узбекистана опубликовал «Избранные произведения А.С.Пушкина» в 4-х томах.

В 60-е годы многотысячным тиражом был издан двухтомник «Избранных произведений А.С.Пушкина» на узбекском языке, в который вошли новые переводы произведений русского классика. Своеобразным пиком общественного интереса в Узбекистане к А.С.Пушкину стали 70-80-е годы прошлого века. В этом несомненно большая заслуга руководителя Узбекистана писателя Шарафа Рашидова. В 1977 году в Узбекистане было принято Постановление о «Традиционных пушкинских чтениях», которые стали ежегодно проводиться в июне. Творческая работа над переводами произведений А.С.Пушкина была замечательной школой для узбекских литераторов.

Ну а сам Пушкин? Поражает обилие языков, которых в той или иной степени касался Пушкин. Французский, старофранцузский, итальянский, испанский, английский, немецкий, древнегреческий, латинский, древнерусский, церковнославянский, сербский, польский, украинский, древнееврейский, арабский, турецкий — шестнадцать языков привлекали его любознательное внимание. Известен факт, когда, будучи в Оренбурге в поисках материалов об истории пугачёвского движения, Пушкин впервые встретился с купцами тюркского (сартского) происхождения и очень был рад этому знакомству.

А как высоко отозвался он о самой чтимой книге мусульман в своих «Подражаниях Корану» (1824). Оспаривая тезис о недвижной земле, Пушкин добавил примечание: «Плохая физика; но зато какая смелая поэзия! Александр Сергеевич выбирал для переводов наиболее известных поэтов Британии, Франции, Германии, Польши и других стран. При этом он открывал для читателей, и в целом для русской литературы все новые стили, художественные пути, неизведанные возможности языка и стиха. Как писал учёный-филолог Е.Г.Эткинд, он неустанно экспериментировал, пробуя, как поддается современный ему русский язык на воспроизведение древнегреческих антологических эпиграмм или итальянских сонетов, байроновских сатирических октав или гетевских тирад из «Фауста», шотландской баллады или Дантовых терцин, библейской патетики или стансов средневекового мейстерзингера, испанского романсного стиха или лирических миниатюр Хафиза, латинских застольных песен Катулла или польских романтических баллад Мицкевича.

Другая особенность переводческого творчества Пушкина — это единство содержания и формы, характерное для его поэзии вообще. До русского гения эти два компонента были в большей или меньшей степени разъединены, между ними образовывался некий зазор, приводивший к известной автономности элементов внешней формы; прежде всего это относится к метру, ритму, лирическому строю стиха. Только в реалистическом творчестве Пушкина все без исключения внутренние и внешние элементы произведения оказались сведенными в систему, управляемую определенными закономерностями.

Смысл, стиль, звук — эти три компонента поэтического слова, наконец-то, в творчестве Пушкина, образовали нерасторжимое единство.
Такое понимание сущности переводческой деятельности Пушкиным ко многому обязывает и многое оправдывает. Лично для меня это было важным, поскольку я недавно занимался переводами стихов, поэм и баллад Шарафа Рашидова, ранее абсолютно неизвестных русскоязычному читателю. Здесь мне пришлось столкнулся не только с трудностями переложения традиционной тюркской поэзии в абсолютно иную систему смыслового восприятия и выражения, но и в прямых упрёках не в полном соответствии использованным автором словам и выражениям.

Это вынудило меня напомнить критикам слова Пушкина:
«…русский язык… не способен к переводу подстрочному, к переложению слово в слово…».
А вот мнение Ивана Бунина — поэтического наследника А.С.Пушкина: “Не слова нужно переводить, а силу и дух.”
Думаю, что вполне уместно суждение великолепного переводчика Якова Маршака:
«Я выдвинул бы два — на вид парадоксальных, но по существу верных положения:
Первое. Перевод стихов невозможен.
Второе. Каждый раз это исключение”.

Тем не менее, Пушкину удалось создать образцы изумительных переводов лирики многих великих поэтов на русский язык, каждый из которых воспринимается как цельное, самостоятельное произведение русскоязычной поэзии. Четь ему и хвала! Лично я пришёл к выводу, что переводить надо при наличии следующих составных:

1 Переводчик сам должен быть поэтом.

2. Переводчик должен знать оба языка как бы изнутри.

3.Переводчик должен обладать широкой эрудицией и общей культурой.

4. Переводчик должен любить переводимого автора.

Таково моё скромное суждение. Может быть, спорное. Поправьте меня, если сочтёте нужным.

Аъло ХОДЖАЕВ, кандидат философских наук

Источник: NUZ.Uz (Новости Узбекистана)


Возврат к списку